– «Мышеловка» Александра Журбина – не самое новое произведение композитора. Хотя постоянным зрителям музкомедии оно не знакомо. Признайтесь, когда зашла речь о постановке в Театре музыкальной комедии, что стало решающим в выборе?
– Если говорить начистоту, то о «Мышеловке» я не помышлял. Тем не менее, безумно благодарен Александру Борисовичу [Журбину] за его телефонный звонок и предложение осуществить постановку в Театре музыкальной комедии. В 2011 году я поставил его «Восемь любящих женщин» в Омском государственном музыкальном театре. И жанр детектива в принципе люблю. А уж постановка в петербургском театре для меня – большой вызов и шаг вперед.
– Пьеса Агаты Кристи камерная и решена в традициях классической драматургии. Что скажете о мюзикле?
– «Мышеловка» – интимная история: одно место действия, серьёзная психологическая подоплека. Композитор подчеркнул эту историю, используя музыку как мощный инструмент эмоционального воздействия. Здесь нет масштабных массовых номеров (хотя я люблю работать с многонаселенными проектами). Более половины номеров в этом мюзикле написано в простой куплетной форме – и здесь возникает режиссерский азарт. Каждый куплет должен быть придуман и действенно выстроен особенным образом. Есть у меня идея поиграть с крупными планами героев, делая акцент на их эмоциональном состоянии, мельчайших реакциях. Я не о «приращивании смыслов», как делают Черняков, Бархатов – а о том, чтобы укрупнить, подчеркнуть некоторые детали.
И хотя формат произведения не предполагает участия ни хора, ни балета, возможность высказаться пластически все-таки есть. Очень надеюсь на поддержку коллег – художника Сергея Новикова и хореографа Марины Суконцевой, с которыми мы уже успели сработаться на других проектах.
– Принято считать мюзикл удачным, если зритель, выйдя из театра, продолжает какое-то время крутить в голове его мелодии. Есть в «Мышеловке» такие «привязчивые» темы?
– В первую очередь, песенка «Три веселых мышки». Это лейтмотив, проходящий через все произведение. По сути – детская английская песенка, но в контексте произведения она предстает многоликим смысловым остовом, на который и нанизывается форма спектакля.
– Вы сказали, что у произведения – мощная психологическая подоплека. Глубокая разработка характеров не очень популярна в легком жанре, оперирующем категориями амплуа. Чего ждете от артистов? Есть у вас особая методика в работе с ними?
– Труппа Театра музыкальной комедии мне представляется очень сильной в том смысле, что у нее есть опыт работы с такими серьезными мастерами драматического театра как Геннадий Тростянецкий и Григорий Дитятковский. Это очень полезная школа. Всегда хочу от артистов чуть большего, чем привычное и комфортное для них существование в рамках их амплуа. Помимо музыкального театра, у меня достаточно большой опыт в драме. И могу по собственному опыту сказать, что это «две большие разницы». Так называемый «этюдный» метод, мощно используемый в драматическом театре, не совсем применим в мире музыкального театра. Всё-таки у нас музыка правит бал и диктует правила игры. Не зря же один из основных предметов в подготовке режиссеров музыкального театра – «анализ оперной (музыкальной) драматургии».
– Несколько лет вы были главным режиссером Красноярского музыкального театра,достигнув с этим коллективом серьёзных творческих высот. И вот опять – свободный «художник». Что дал вам этот опыт и стремитесь ли его повторить с каким-то другим театром?
– Режиссер-постановщик и главный режиссер – две кардинально противоположные профессии. Первый делает все для реализации своего проекта здесь и сейчас. Он уезжает, и остальное его не очень заботит. Главный же режиссер должен мыслить совершенно другими категориями: репертуарной палитры, занятости труппы из сорока пяти человек, творческого роста коллектива. Впрочем, я всегда, приезжая на постановку куда-либо, работаю с труппой – кастинги для «слабаков». Но когда артистов необходимо обеспечить постоянной занятостью, отношения выстраиваются иначе и в определенный момент возникает азарт: а сможешь ты найти для них материал, а не только свои амбиции реализовать? И в диалоге с администрацией уже необходимо подбирать аргументы, чтобы не коммерческие показатели были во главе угла, а миссия театра. Что говорить: когда я не был главным режиссером, выпускал по четыре спектакля в сезон. А когда стал – в среднем полтора. Но то, что мы сделали с артистами в Красноярске, попав сначала в лонг-лист «Золотой маски» с «Мертвыми душами» Пантыкина, а потом и в номинации с «Винилом» Жени Загота, заставило всех пересмотреть свое отношение к делу. Значит, все было не напрасно.
Николай Покотыло
Беседовала Дина КАЛИНИНА, журнал ТЕАТР+, сентябрь 2022 г.